Болезнь юных девушек, истязающих себя до костей голодом или плохим питанием многих, окружающих их людей, приводит в недоумение:
«Зачем?»,
«Ты и так красивая»,
«Ты же умрешь такими темпами»,
«Прекрати это делать, ты не видишь, что ты как скелет»?
Ко мне приходят родители задают массу вопросов, на тему: «Почему, все же было так хорошо?», «Так резко просто перестала есть и все», «Она же такими темпами умрет»?
Для родителей и окружения девушек с анорексией все происходящее не понятно, не подвергается логике. Человек со здоровым чувством голода и аппетитом уж точно не поймет, зачем же так мучить себя, для чего все это? Зачем пить одну воду и закусывать яблоком? А разговоры про то, что бутерброд с маслом в 8 утра приведет к набору веса маму просто может свести с ума, а самого стойкого папу ввергнуть в неконтролируемый приступ ярости на дочь, который, кстати, еще больше усугубит и, без того хрупкое, положение девушки. Любые разговоры о весе, стандартах красоты, правильном питании, диете не помогают, а все почему?
МАМА, МНЕ ТАК ХОЛОДНО!
В моей профессиональной практике есть несколько девушек с подобным диагнозом кто-то уже успешно закончил терапию, спустя 3 года регулярных походов и успешно поедает бутербродик с маслецом, кто-то в начале пути, кто-то в процессе, кто-то прошел путь этой болезни несколько лет назад и сейчас восстанавливает себя по крупицам. Все эти девушки, как заговоренные, твердят мне одно: им холодно и они хотят контролировать мир, но этого они не могут, поэтому контролируют свой вес и свое тело. Еще о том, что они категорически не хотят взрослеть, но если уж им и придется, то только не в формате девушки с широкими бедрами и округлой грудью.
«Не хочу быть женщиной», «Женщиной быть противно», «Я не хочу жить как моя мать», «Эти бедра меня просто убивают, что никак без них?»
Когда я слушаю девушек, страдающих анорексией, то непрестанно представляю какую-то хрупкую фарфоровую куклу, с тонкими руками и ногами, с отрешенным взглядом и белоснежной кожей. Этот образ так детально и часто описывают мои клиентки, что он уже стал каким-то фиксированным в моей голове, учитывая, что сами эти девушки именно так и выглядят. Румянец пропадает первым с юных щек, а отрешенный, как - будто уставший от жизни взгляд, пронизывающе смотрит на тебя с терапевтического кресла.
Прежде, чем вы дочитаете мою статью, хочу порекомендовать вам фильм Мартина Ноксона «До костей», который снят о девушке, пытающейся справиться со своей болезнью.
В фильме так же перекликается тема холода
На прием у врача:
«Тебе нравится твоя мохнатость?»
«Нет»
«Организм пытается согреть тебя, растит волосенной покров»
Тема холода всегда сквозит в кабинете, то я реально замерзаю, даже если включу всевозможные обогреватели и закутаюсь в плед, то девушки, передо мной выглядят как снежные королевы, которые вот - вот рассыплются. Холодом пронизаны наши диалоги, отрешенные фантазии, речи, отсутствие сил даже на громкость голоса. А все почему?
Потому что тепло нашей душе дает любовь, ощущение, что мы нужны, что есть близкие люди вокруг нас, так вот именно в этом все эти девушки сомневаются.
Как так, спросите вы? «Я так люблю свою дочь или у нас очень хорошая семья». А я и не буду спорить, но проблема анорексии, судя по моей практике, и даже фильму «До Костей» уходит корнями в отношения матери и дочери, в тот первый год жизни, где ребенок все познание о мире и о самом себе присваивает через рот и еду, через молоко, грудь матери. Когда он видит себя как в зеркале в глазах матери и отвечает где-то глубоко себя на вопрос: «Меня этот мир ждет и любит или нет»?
Как говорится, с молоком матери мы принимаем самое важное, впитываем это и храним очень глубоко внутри, храним до тех пор, пока нам самим не надо становиться женщиной, не надо взрослеть, потому что это очень страшно. Потому что, если в нашем младенческом мозгу засело, что «Нет, не нужна», то включится система суицида, самоуничтожения, чем, кстати, и является анорексия. Не про красоту это, как кажется в самом начале, а про убийство женщины внутри. Убийство, потому что женщин не любят, женщины нужны только как обложки для выхода в свет, потому что нормальная женщина – это мать, с потухшим взглядом и замученная жизнью, а такой быть совсем не хочется, потому что женщина – это беременность и роды, что больно и страшно……
Да, Да, кто-то скажет, что за бред и я рада за вас, потому что это все не про женщину, а про женщину в травме и депрессии, но мои пациентки воспринимают женственность именно так.
Если вы все-таки решитесь досмотреть фильм «До костей» до конца, то обратите внимание на его конец и откровенный диалог матери и ребенка и то, как тонко мама предлагает переиграть детский опыт, накормив свою взрослую дочь молоком из бутылочки. Когда смотрела я, то плакала, потому что все, что мне хочется с моими пациентками, это сделать то же самое: обнять, прижать их и покормить. На мой взгляд, это то, что их вылечит, но они так отчаянно хотят быть отстраненными, холодными и не нуждающимися ни в чьем тепле, что мое сердце всегда сжимается от мысли, что эта девочка, ни смотря ни на что, может выбрать смерть. Голодную и жестокую смерть, обрекая себя саму на самые большие мучения, видели которые только стены лагерей.
ПОСЛЕРОДОВАЯ ДЕПРЕССИЯ МАТЕРИ КАК ОСНОВА АНОРЕКСИИ ДОЧЕРИ
Работать с анорексией мне сильно помогает дополнительная квалификация по перинатальной психологии, вроде это совсем другое, но именно понимание как влияет мама на младенца, как младенец воспринимает мать достаточно хорошую, теплую и мать в послеродовой депрессии, мне дает понимание того, что происходит у меня в кабинете с девушками, страдающими анорексией. Холодный, отстраненный взгляд депрессивной матери при выполнении всех жизненных функций: накормить, одеть, помыть, уничтожает здоровую психику ребенка, точнее не дает ей сформироваться, оставляя «холодную дыру в душе».
У мамы в послеродовой депрессии просто нет внутренних сил на то, чтобы с ним играть, улыбаться, гладить по спинке, целовать ножки и испытывать радость при улыбке малыша. Этот дефицит материнской теплоты, в силу страдания самой матери, приводит к таким сложным психическим процессам самоуничтожения через лет 15. Как бы я ни старалась объяснять это, мамы девушек с анорексией отчаянно впадают в уничтожающее их чувство вины, за то, что было давно, но их дочерям сейчас это никак не поможет. В кабинете часто разыгрывается немая тяжелая картина тотального самоуничтожения всех участников и как важно терапевту при этом быть живым и теплым и, да, лучше хорошо поесть перед такими консультациями.
Гораздо эффективнее будет, если в терапию будут ходить и мама, и дочка, чтобы было больше шансов перейти от уничтожения к любви, как это и произошло с нашими героинями в вышеупомянутом фильме.
НАСИЛЬНО НАКОРМЛЕННЫМ НЕ БУДЕШЬ
Мне очень хочется донести, что стационар таких девушек уничтожает еще больше и если внутривенной глюкозой удается набрать граммы веса, то поверьте, девушка их скинет за пару деньков сразу, как только выйдет. Попадая в стены холодной больницы, где нет тепла, любви, заботы. Психика пациенток как будто возвращается в травмы раннего детства и еще больше создается ощущение ненужности и брошенности, кстати, у некоторых моих клиенток есть реальный ранний младенческий опыт попадания в реанимацию в отсутствии матери, что, разумеется, так же откладывает отпечаток на все их дальнейшее развитие.
И немного о КОНТРОЛЕ, тема контроля веса, калорий, кол-ва съеденного четко соблюдается. Некоторые мои пациентки говорят:
«Я чувствую, как будто управляю своей жизнью, когда считаю калории, я могу их добавлять или увеличивать»
Если вам удастся уговорить съесть больше, то следующим шагом будет повышенная физическая активность, чтобы сжечь все это или последний этап – это рвота, я, надеюсь, вы понимает, что насильно мил не будешь и еду не запихнешь. Если человек решил умереть, к сожалению это так. В своем кабинете, мне приходится достаточно долго выдерживать это ощущение смерти рядом, перед тем, как внутри человека начнут проскальзывать смутные сомнения о правильности этого выбора:
«Я же все равно умру?»
«Да, мы все умрем когда-то»
«Ведь я могу попробовать пожить?»
«Да, можно попробовать»
Иногда с помощью терапии необходимо пройти сквозь опыт смерти. Поговорить о нем, погрузиться, без испуга, честно, откровенно, чтобы найти стремление и импульс к жизни, ведь когда-то, будучи младенцем, маленькая девочка уже сделала бессознательный выбор жить, значит, есть шанс и сейчас.
Белан Анастасия Александровна -
Семейный психотерапевт, практикующий клинический психолог,
руководитель Психологического центра "Бентэн", перинатальный психолог, член ассоциации перинатальных психологов Российского психологического общества. Разработчик программы реабилитации после операции на сердце и сосуды "Здоровое Сердце".
Автор практикумов и семинаров на темы: "Психосоматика и Панические атаки",
"Кризис и предназначение", "Семья - как система", "Беременность и 1ый год",
"Этапы развития ребенка от 0 до 18".